Научный полк: Борис Михайлович Нилов

Борис Михайлович Нилов родился в 1931 году в д. Коленицы Старицкого района Тверской области. Первые школьные годы провел в Ленинградской области, куда семья переехала по месту работы отца. Перед самым началом войны вместе с матерью Борис Михайлович уехал на летние каникулы в деревню Коленицы Калининской области к родственникам матери, там же осенью пошел в третий класс. В середине октября 1941 года Борис Михайлович вместе с родными оказался в немецко-фашистской оккупации, которая продлилась более двух месяцев. Это были дни, полные тревог, голода и страданий.

Осенью 1945 года семья Ниловых переехала в Калинин. Там Борис Михайлович окончил школу № 6, а в 1953 году получил диплом с отличием КГПИ с присвоением квалификации учителя истории средней школы.

В этот же год начал педагогическую деятельность в Алексейковской средней школе Лесного района. В 1959 –1961 годах работал директором средней школы № 19 в Калинине, а также был избран депутатом городского совета и членом ГК КПСС. В сентябре 1961 года был утвержден в должности заведующего ГОРОНО и члена Исполкома Горсовета. С 1967 по 1970 год работал заведующим отделом пропаганды и агитации Калининского ГК КПСС, неоднократно избирался депутатом Горсовета и членом горкома партии.

Летом 1963 года избран на партийную работу в КГПИ, где по совместительству начал преподавать курс истории КПСС. В 1970 году защитил кандидатскую диссертацию по истории формирования учительских кадров и перешел на работу деканом педфака КГУ, где в 1974 году получил аттестат доцента кафедры истории.

На протяжении 17 лет исполнял обязанности заведующего кафедрой политической истории и философии Университета марксизма-ленинизма при Калининском ГК КПСС и более 8 лет возглавлял факультет повышения квалификации директоров средних школ Северо-Западных территорий России Калининского госуниверситета. С 1995 по 2003 годы работал доцентом кафедры управления и развития школ в Тверском областном институте усовершенствования учителей.

Борис Михайлович оставил воспоминания о начале войны, и тяжких днях, проведенных в оккупации:

«Мирная размеренная сельская жизнь закончилась огромной тревогой во второй половине дня 22 июня, когда пришло известие о войне…»

«В конце июля или начале августа пришло письмо от отца, в котором он сообщал, что уходит добровольцем на фронт в составе Ленинградского народного ополчения… мама срочно выехала в Павловск, но когда она оказалась там, то в пригороде уже шли бои с немцами… мама последней электричкой выехала в Ленинград… и испытала на себе все тяжести блокадной жизни…»

«В деревне началась пора уборки урожая… трудились все от мала до велика!...»

«1-го сентября я пришел в 3-й класс Коленицкой начальной школы. Учителя провели с нами беседу…рабочих рук не хватает, поэтому все школьники направляются для работы в свои колхозы до особого распоряжения. С этого момента начался мой труд во всех колхозных работах до ноября 1945 года…»

«Незабываемым событием конца первого осеннего месяца начавшейся войны стало отступление наших войск…через деревню непрерывным потоком шли колонны понурых и измученных пехотинцев…за ними ехала артиллерия на конной тяге…»

«В начале второй декады октября в деревне появилась небольшая фронтовая часть, командиры которой стали разъяснять населению, что вскоре предстоит бой с немцами…насколько я помню, никто деревню не покинул…»

«Как-то рано утром в начале второй декады октября мы проснулись от звуков все нарастающей оружейной и пулеметной стрельбы…бабушка Анисья потребовала, чтобы мы с Юрой быстро оделись и вместе с ней и тетей Дусей побежали прятаться в землянку…наш дед Антон заявил, что он старый солдат и останется дома…»

«Между тем бой за деревню все усиливался, появились нарастающие и воющие звуки, которые заканчивались близкими разрывами мин…нам казалось, что мины взрываются прямо над нами…нашей бабушке несколько раз становилось плохо, она теряла сознание…ближе к вечеру бой затих…вокруг нашего укрытия зияли воронки от мин…дома нас встретил дедушка Антон…он спас дом от пожара…бабушка была очень напугана…заявила, что немедленно забирает внуков и уходит в свою родную деревню Избрижье…»

«…мы присоединились к толпе …беженцев. Шли женщины и дети очень медленно, останавливались и прислушивались к приглушенным звукам боя…уже темнело, когда мы подошли к крайнему дому села Андреевское…утром решили продолжить путь…недалеко от дома мы увидели труп молодого младшего командира…оцепенение, ужас, причитания и слезы женщин сменились общим страхом, когда послышались нарастающие звуки низко летящих самолетов с черными фашистскими крестами на крыльях…толпа ринулась вниз…к Волге…люди падали лицом вниз на холодную и мокрую лужайку, закрыв голову руками…фашистские летчики ходили кругами над деревней…сбрасывали бомбы…бабушка громко молилась, догадываясь, что немцы бомбят нашу деревню…»

«Вскоре со стороны Волги послышались звуки барабанного марша…я насчитал 18 немцев…это был картинный марш „победителей“…колонна остановилась у третьего дома от Кошевого оврага…у дома стояли празднично одетые пожилые хозяева…они встречали „освободителей“ хлебом и солью…немецкий офицер пренебрег гостеприимством…начался обычный грабеж завоевателей. Картина немецкого грабежа…подействовала на беженцев: всюду немцы, надо возвращаться по домам. Толпа устремилась… в обратный путь…вскоре…раздалась немецкая команда и громкие выстрелы…люди бросались на землю прямо в снег, грязь и воду. …В толпе нашелся мудрый и храбрый старик, знающий несколько слов по-немецки…нашей толпе было разрешено подняться и двигаться вверх по Волге.»

«Только на следующий день мы оказались в своей деревне…на месте нашего дома зияла воронка, вокруг раскиданы бревна и доски…всюду сновали фашисты-грабители…соседи рассказали, что произошло накануне…дед сидел на крыльце дома…со своим соседом-стариком…к ним обратилась группы наших голодных красноармейцев с просьбой о хлебе…эту группу заметил немецкий ас и спикировал на дом…дедушка и солдат были похоронены в одной могиле у разрушенного дома…»

«Дом, в котором мы поселились, был старым и бедным… На ночлег к нам пришли несколько немцев…вели себя спокойно, по-хозяйски…солдаты потребовали: „Матка, Матка-чай!“ …выложили на стол банки с консервами, сахар, хлеб…вид большого количества сладкого вызывал у нас с Юрой зависть…»

«Вскоре в деревне завоеватели создали свою комендатуру…в первом же приказе все коммунисты, комсомольцы, их дети, все прибывшие из других мест, обязывались зарегистрироваться…никто в комендатуру не приходил…комендант обязал старосту П. Баранова составить списки…я уверен, что Петр Баранов спас от фашистской расправы не только мою жизнь, так как я был сыном фронтового офицера-коммуниста, но и других жителей… В списках Баранова все…были указаны беспартийными и постоянно проживающими жителями.»

«Немецкая оккупация нашей деревни продолжалась чуть более двух месяцев. Мне хорошо запомнился тот день, когда по нашей заснеженной деревне по проезжей дороге немецкие автоматчики вели раненого в плечо молодого человека в гражданской одежде…на его груди висела табличка с надписью „Партизан“…ходили слухи, что его допрашивали, пытали и казнили в комендатуре…»

«Во второй половине декабря 1941 года обе родительские деревни были освобождены от немецких оккупантов…время было очень тревожное…фашисты стали поджигать соседние деревни. Их было трое…поджигали солому во дворах пустых домов…заметив впереди идущего фашиста с факелом, бабушка спряталась за дом…каратель поджег солому…бабушка…затушила огонь водой…вскоре появился второй фриц…который вновь поджег солому…храбрая бабушка вновь затушила огонь... Дома сохранились.»

«В это время со стороны деревни послышалась…стрельба…я…увидел наших воинов-освободителей…в зимних шапках-ушанках, валенках и белых полушубках с воротниками…они стреляли…по убегающим фрицам, одетым в летние зеленые шинели, пилотки и ботинки…их вид был очень жалким!»

«День прихода наших войск стал незабываемым праздником для жителей деревни…для многих это была радость со слезами на глазах…вечером…пришли на ночлег…советские солдаты…мы пили ароматный чай с сахаром, которого уже давно не видели…на следующий день…в нашем доме появились две девушки-санитарки…молодая санитарка поведала мне, что в их части есть сын полка, 12-летний сирота…он носит военную форму, ходит в разведку…я стал просить ее поговорить с командиром, чтобы меня взяли на фронт…она мне обещала…каково же было разочарование, когда проснувшись, узнал, что утром вся воинская часть покинула нашу деревню…пришлось расстаться с детской романтической мечтой о фронтовой героической жизни…»

Опубликовано: Б.М. Нилов. Страницы жизни. Из поколения детей войны. Воспоминания. Тверь, 2015.